Психофизиология и полиграфные стандарты

Метод «инструментальной детекции лжи» постепенно отвоевывает себе место под солнцем. Однако с течением времени задачи не становятся проще, а работать специалистам-полиграфологам становится все сложнее. Наряду с развитием инструментальной детекции лжи развиваются и уточняются полиграфные стандарты.

Растут требования общества к правовому и научному обоснованию наработанных практикой методов и приемов, все чаще применяется противодействие. В доступных к изучению источниках мы находим обращения к таким понятиям, как «психофизиологический феномен», «реакции», «следы», «образы», «стимулы», «эмоции», но эти исследования носят несколько односторонний характер и не дают возможности целостного представления о личности исследуемого и происходящих в ней психофизиологических процессах.

Психофизиология и полиграфные стандарты в инструментальной детекции лжи

Один из апологетов традиционной детекции лжи Г. Фельдман описывает процесс возникновения психофизиологических реакций: «На самом деле действия всех сознательных и подсознательных процессов в организме направлены на то, чтобы вернуть его в состояние сбалансированности, вывести из стресса. Именно с этим соотношением сбалансированности и дисбаланса имеют дело операторы полиграфа.

Выведенный из уравновешенного состояния мозг сообщает это состояние проверяемому человеку, что и фиксируется приборами. Это позволяет ввести важный термин: “психофизиологическая реакция”. Эта та реакция, которая возникает у проверяемого лица в ответ на предъявляемые ему стимулы (вопросы)» (1).

К сожалению, это определение мало, что дает нам для осмысленного практического управления процессом психофизиологического исследования (ПФИ). Чем, как и почему мы должны, так или иначе, воздействовать на исследуемое лицо, чтобы гарантированно получить «реакцию», изобличающую причастного и оправдывающую непричастного? Обратимся к отечественным авторам, так незаслуженно не замечаемым.

Степень сложности и характер компонентов поведенческих актов личности могут быть различными, но их принципиальная организация одинакова.

Современная физиология рассматривает все поведенческие акты с позиций теории функциональных систем П.К. Анохина. Приведем отрывок из его работы.

«Часто приходится встречаться с понятием «состояние системы», которое при неправильном его применении может повести мысль в ненужном направлении.”

Так, например, Ханике (1969) говорит: «Каждый раз, когда возникают возмущения равновесия, система стремится найти устойчивое состояние». Было бы совершенно непрогрессивным для живой природы, если бы система «стремилась» найти лишь устойчивое состояние.

Если уж употреблять термин «стремиться», то наиболее правильно такое выражение: система «стремится» получить запрограммированный результат и ради этого результата может пойти на самые большие возмущения во взаимодействиях своих компонентов. Следовательно, центральным пунктом, ради которого происходят всякого рода «изменения состояний системы», является опять-таки результат. Именно он в случае затрудненного его получения может привести всю систему в крайне беспокойное и неустойчивое состояние.

Надо обратить внимание на одну особенность функциональной системы, не укладывающуюся в обычные физиологические представления. Речь идет о том, что содержание результата, или, выражаясь физиологическим языком, параметры результата, формируются системой в виде определенной модели раньше, чем появится сам результат.

Биосистема даже очень простой иерархии сама, на основе своих внутренних процессов, принимает решение о том, какой результат нужен в данный момент ее приспособительной деятельности. Вопрос этот решается в стадии афферентного синтеза.

Мы предложили четыре решающих компонента афферентного синтеза, которые должны быть подвергнуты одновременной обработке с одновременным взаимодействием на уровне отдельных нейронов: «доминирующая» на данный момент мотивация, обстановочная афферентация, также соответствующая данному моменту, пусковая афферентация и, наконец, память.

Существующая в нейрофизиологии тенденция изучать и рассматривать такие компоненты афферентного синтеза, как мотивация, память, стимул и т.п., в качестве отдельных, самодовлеющих проблем неверна и малоэффективна» (3).

Попробуем применить принципы теории функциональных систем к психофизиологическому исследованию с использованием полиграфа. Возможно, это окажется полезным в практическом применении.

Возьмем как пример поведенческого акта один отрезок ПФИ, характеризуемый понятием «реакция».

Что происходит с биологической системой исследуемого в этот период?

Обстановочную афферентацию – сумму афферентных возбуждений, возникающих в конкретных условиях и сигнализирующих об обстановке, в которой находится организм, создают обстоятельства, сопутствующие психофизиологическому исследованию. И позволяющие исследуемому лицу ясно осознавать нежелательные для него последствия возможного разоблачения. Озвучивание цели ПФИ и обстоятельств, послуживших мотивом для его проведения. Качественный состав среды общения (люди, в чьих интересах проводится ПФИ, их убеждения). Наличие или отсутствие прямых или косвенных доказательств.

Обстановочная афферентация производит активацию систем от древнейших к новейшим, причем всех систем, результаты которых достижимы в данной среде. Т.е. наряду с необходимыми активируются и «лишние» системы.

Обстановочная афферентация действует на организм, в котором имеется тот или иной уровень мотивационного возбуждения (мотивация). Доминирующая мотивация формируется на основе ведущей потребности, при участии мотивационных центров гипоталамуса.

Установленная экспериментально поведенческая специализация нейронов заставляет принять, что состояние, обычно обозначаемое как мотивация, не представляет собой какого-либо особенного мотивационного возбуждения, распространяющегося по особым морфологическим путям.

Мотивация – это скорее движение активации от филогенетически древних ко все более новым системам (8, Швырков).

Мотивации формируются по принципу доминанты. В каждый данный момент времени мозгом завладевает доминирующая в социальном или биологическом плане мотивация, которая организуется наиболее значимой в плане выживания или адаптации к окружающей среде потребностью.

Остальные субдоминирующие, мотивации поддерживают доминирующую или тормозятся. После удовлетворения ведущей потребности они, в свою очередь, в иерархическом порядке становятся доминирующими.

При каждом очередном возникновении соответствующей потребности доминирующее мотивационное возбуждение последовательно приводит к возбуждению элементов выработанной на основе предшествующего опыта энграммы, опережающе возбуждая ее до конечного пункта, связанного с получением необходимой информации об удовлетворении соответствующей потребности. Для восприятия информации об объектах внешней среды уровень исходной доминирующей мотивации должен достичь определенного критического порога. Только в этом случае мотивированный соответствующей потребностью субъект начинает воспринимать информационную значимость соответствующих объектов внешнего мира, имеющих отношение к его исходной потребности (5, Судаков).

Причем для достижения результата ПФИ доминирующая мотивация должна иметь не общепринятый вид: «избежания угрозы наказания вследствие осознания вины» или «избежания социальной оценки» (6, Трофимов), а скорее вид «стремления»: к доверию или к недоверию данному конкретному исследователю в данном конкретном временном отрезке.

Иногда функциональная система «нормального» причастного лица (не психопата) может остаться не активированной, но отнюдь не вследствие отсутствия «осознания вины», а вследствие отсутствия необходимой доминирующей мотивации, равнодушия, отсутствия какого бы то ни было «стремления» к исследователю. Считаю ошибочным мнение, что «чувство вины» как-то можно и нужно предварительно активировать.

Как это делать по отношению к исследуемому лицу, если оно может оказаться непричастным?

Способность «осознания вины» – устойчивое качество той или иной личности.

Активировать нужно «стремление» исследуемого лица к достижению результата, связанного с конкретным ПФИ в конкретный момент времени и конкретным исследователем. Само прошлое событие, по поводу которого собрались двое (исследуемое лицо и исследователь), – это всего лишь повод для переживания не менее важного события – текущего психофизиологического исследования.

Более того, и того самого прошлого события могло в действительности не быть. Оно лишь гипотетически предполагается, к примеру, при скрининге.

Если проще, опрашиваемый должен осознать, что исследователь обладает определенным набором качеств:

имеет полномочия влиять на последствия проверки; обладает в полной мере профессиональными навыками (компетентен); использует эффективные технические средства; обладает в полной мере морально-нравственными качествами (неподкупен, беспристрастен).

Взаимодействие всех систем, активированных со стороны «мотивации» и «обстановочной афферентации», создает «опережающее отражение действительности», проявляющееся в готовности систем будущего поведения к реализации с вовлечением самых периферических образований.

На стадии афферентного синтеза доминирующая мотивация активирует память. Значение памяти на стадии афферентного синтеза состоит в том, что она извлекает информацию, связанную с удовлетворением доминирующей мотивации, т.е. извлекает все акты, когда-либо приводившие к удовлетворению этой мотивации. Доминирующая мотивация извлекает приобретенный опыт именно в той временной последовательности, в какой реальные события разыгрывались ранее, извлекает из памяти содержащиеся в структурах акцептора результата действия энграммы, в которых заключены свойства как потребного результата, так и специальных условных раздражителей и способов, ранее содействовавших или препятствовавших достижению полезных для организма приспособительных результатов, удовлетворяющих их ведущие потребности (4, Судаков).

Три вида возбуждений: мотивационное, память и обстановочная афферентация создают предпусковую интеграцию, на фоне которой действует четвертый вид афферентации – пусковая афферентация (пусковой стимул, условный сигнал).

Причем пусковой сигнал может просто индифферентно обозначить извлеченный ранее из памяти поведенческий акт и замкнуть сложившуюся до его предъявления цепочку афферентации, а может и сам по себе, поданный в определенной форме, дополнить или изменить обстановочную афферентацию и даже доминирующую мотивацию, т.е. вызвать дополнительные возмущения физиологической системы исследуемого лица. Эта парадигма укладывается в известные примеры усиленного «реагирования» непричастного на предъявление неожиданных, выпадающих из контекста тестового опросника или сложных для восприятия сигналов, требующих усилий для их осмысления и переработки.

В частности, в методиках, обращающихся к психологическим тестам и когнитивным задачам Л.Г. Алексеева (2, Алексеев, Трофимов).

Четыре вида возбуждений взаимодействуют и обеспечивают формирование первого этапа функциональной системы – афферентного синтеза.

Основным условием формирования афферентного синтеза является встреча всех четырех видов афферентаций, которые обрабатываются одновременно благодаря конвергенции всех видов возбуждений.

При появлении пускового стимула происходит смена состава систем, соответствующих поведению ожидания, на системы, соответствующие последующему поведению. Эта смена начинается с древнейших периферических систем. Уже подготовленных опережающим отражением и дополнительно активированных пусковым стимулом. И заканчивается сменой систем «высшего» индивидуально приобретенного уровня. Которая может быть отождествлена с принятием решения.

Принятие решения (постановка цели) является вторым этапом и осуществляется только на основе полного афферентного синтеза. Благодаря принятию решения принимается форма поведения, соответствующая внутренней потребности. Прежнему опыту и окружающей обстановке. Которая позволяет осуществлять именно то действие, которое должно привести к запрограммированному результату.

Предъявление при ПФИ так называемых «релевантных» и «контрольных» стимулов, а вернее, сигналов, условных знаков, воссоединяет все четыре необходимые виды афферентации, и при правильном их подборе в ходе афферентного синтеза неизбежно заставляет физиологическую систему вырабатывать промежуточные конкретные цели:

«Причастному» – скрыть от исследователя только обозначенные условными знаками-сигналами «значимых» или «релевантных» вопросов свои прошлые поведенческие акты и (или) их результаты – в методике контролируемых вопросов и в методике выявления скрываемой информации.

«Непричастному» – в соответствии со скрытой установкой исследователя скрыть от него обозначенные условными знаками-сигналами «контрольных» или «контролируемых» вопросов свои прошлые или настоящие (выражающиеся, как правило, в форме сомнения) поведенческие акты и (или) их результаты – в методике контролируемых вопросов. «Непричастному» – в соответствии с установкой исследователя выполнить все указания исследователя для достижения положительного результата в методике выявления скрываемой информации.

Заметим, что предъявление определенных «иррелевантных» и «нейтральных» стимулов, как правило, при правильном их подборе также игнорируется функциональной системой как причастного, так и непричастного лица. И не запускает афферентный синтез. Поскольку для запуска афферентого синтеза недостает компонента – памяти. Она не активирована в этот момент доминирующей мотивацией. Аналогично и предъявление в условиях полной неосведомленности непричастного «релевантных» стимулов того или иного исследуемого события не приводит к афферентному синтезу по причине отсутствия того же компонента – памяти.

Третьим этапом является формирование программы действия.

На этом этапе обеспечиваются пути реализации конкретной цели. Формируются эфферентные команды к различным исполнительным органам (на активное пассивное противодействие или максимально правильное выполнение предъявляемых требований и правил поведения). Одновременно в нейронных структурах создается специальный аппарат  – Акцептор результата действия. Который прогнозирует все параметры будущего результата.

Формирование акцептора результата действия является четвертым этапом создания функциональной системы. Он должен обеспечить механизмы, позволяющие не только прогнозировать параметры необходимого результата. Но и сравнивать их с параметрами реально полученного результата.

С этого момента система новейшего акта («акцептор результатов действия») активирует все свои прасистемы, обеспечивавшие достижение ее результата, и тормозит лишние системы. Этот процесс развивается уже от новых ко все более древним системам и может рассматриваться как «программа действия». Подобная «программа» не представляет собой эфферентный интеграл или проведение возбуждения по моторным путям, поскольку при этом активируются и афферентные структуры.

Если результаты не соответствуют прогнозу, то возникает реакция рассогласования, активирующая ориентировочно-исследовательскую реакцию, которая увеличивает ассоциативные возможности мозга, обеспечивая активный поиск дополнительной информации.

На ее основе формируется новый, более полный афферентный синтез. Принимается более адекватное решение. Что, в свою очередь, приводит к формированию более совершенной программы действия, которая позволяет получить необходимый результат.

При достижении желаемого полезного результата в акцепторе результатов действия формируется реакция согласования. Поступает афферентация, сигнализирующая об удовлетворении мотивации. На этом функциональная система, возникшая для решения конкретной проблемы, перестает существовать.

Процессы согласования или рассогласования, возникающие при сличении параметров реально полученного результата с запрограммированным в акцепторе результатом действия, сопровождаются либо чувством удовлетворения. Либо неудовлетворения, т.е. положительными и отрицательными эмоциями.

Все эти процессы, по-видимому, и сопровождаются функциональными изменениями физиологических параметров. У «причастного» на «значимые стимулы», у «непричастного» на «контрольные». Тем более выраженными, чем более выражены возмущения системы из-за рассогласования реально достигнутого результата с желаемым. Поскольку возмущения системы требуют вовлечения в процесс согласования все большего количества эфферентных и афферентных структур и связанных с ними органов.

Исходя из всего вышеизложенного, полиграфологу приходится одновременно отлаживать формулировки стимулов (пусковых сигналов). Удерживать и корректировать доминирующую мотивацию, активировать с ее помощью память. Создавать оптимальную обстановочную афферентацию. То есть учитывать и управлять, по крайней мере, четырьмя основными функциональными переменными. От наличия и правильного взаимодействия которых зависит та самая активация биологической системы испытуемого лица. А соответственно, и достоверность выводов.

Отметим, что при восприятии «непричастным» испытуемым «релевантного» пускового сигнала, заведомо и детерминированно связанного вербально или визуально с конкретным исследуемым событием, описанные выше значительные возмущения система испытывать не будет. Но только в случае осмысленного и правильного применения действенной психологической методики, устраняющей в понимании конкретного исследуемого лица сомнения в заведомо обвинительном уклоне ПФИ (эффект Дездемоны-Отелло, ложное обвинение).

Проблема выбора и применения той или иной психологической методики для снижения ложно-положительных ошибок является ключевой. Для ее решения используются несколько эмпирически выработанных подходов:

• Первый – искусственное дополнительное возмущение функциональной системы посредством ввода так называемого «контролируемого» вопроса (вызывающего возмущения функциональной системы «непричастного» тем более сильные, чем лучше поддерживается его неуверенность в своей способности выполнить все требования исследователя при предъявлении «контролируемого» вопроса). Этой схеме уделено наибольшее внимание как иностранными, так и отечественными специалистами. Она наиболее стандартизована, но, по мнению автора, близка к тупиковому исходу.
• Второй – подавление возмущений функциональной системы «непричастного» на «релевантные» стимулы посредством выработки убеждения в том, что целью исследования является не уличение его в какой бы то ни было «лжи». А достоверное непредвзятое выяснение наличия или отсутствия в его собственной прошлой действительности тех или иных его же собственных поведенческих актов. Этой проблематике, насколько мне известно, внимания уделено неоправданно мало. Да и то лишь немногими специалистами-полиграфологами.

К примеру, в разработках С.Н. Шлык: «Если опрашиваемое лицо было осведомлено о тех или иных деталях преступления, то использование таких деталей при «традиционном» подходе будет некорректным.

В ходе опроса у непричастного, в рамках заданной цели опроса, будет формироваться соответствующая психологическая установка. Связанная с убийством Иванова. А целенаправленная деятельность по реализации его потребности в биологической и социальной безопасности может привести к ошибочному реагированию («ложная тревога»). Либо получению неопределенного результата.

Уровни «Я» – безопасности, духовной безопасности у него будут оставаться наиболее «чистыми» в связи с имеющимися знаниями о своих действиях и поступках. Непричастный хорошо осознает, что он не совершал убийство.

С целью повышения достоверности МВСИ, всего тестирования, предлагается вести первоначальную работу по изменению психологической установки у опрашиваемого на все тестирование, уходя от первоначального смысла вопроса: «Выяснение обстоятельств, связанных с убийством Иванова» на новый смысл: «Выяснение в процессе тестирования, какой личностью является опрашиваемый (знания опрашиваемого о самом себе)», и проведение жертвенно-разведывательных тестов (ЖР-ТЗВ)» (11, Шлык).

Психологические приемы могут быть, по-видимому, различными, и приведенная схема – не единственно возможная. Определенные перспективы существуют в целенаправленной отработке формулировок тестовых вопросов и тестового наполнения (пусковых стимулов), максимальном их приближении к реальным поведенческим актам, для минимизации задействованных ассоциативных цепочек. В таком случае, как правило, определенные колебания функциональной системы непричастного лица могут быть связаны с его функциональным состоянием, оценкой своей собственной способности достигать цели – точно и безошибочно выполнить инструкции исследователя.

В этой связи успешное применение известного теста Guilty Knowledge Test, или в современной терминологии Concealed Information Test – Теста скрываемой информации, становится возможным не только в идеальных условиях декларируемой неосведомленности исследуемого лица о деталях того или иного события, но и в условиях формальной его осведомленности, при условии правильного уверенного воздействия на функциональную систему исследуемого (через обстановочную афферентацию). И субъективизмом он будет страдать не более, хотя и не менее, чем иные тестовые форматы. Только переменные величины, на которые может и обязан воздействовать исследователь в разных форматах, несколько различаются по своей природе, знаку, силе воздействия и проч.

• Третий – искусственное дополнительное возмущение функциональной системы посредством ввода «контрольных» стимулов (вопросы выявления «тревожности», «самооценки», «возбудимости», «эмоциональных следов», «межличностных отношений», интеллектуальные задачи, звуковые сигналы и т.п.), т.е. получение «психологического портрета личности, а на его фоне значимости реакций на тему проверки» (10, Трофимов), – относительно новое направление, имеющее свою специфику и пока довольно узкую область применения.

Способность конкретного исследователя создать нужную, присущую только данному конкретному формату теста психологическую установку останется актуальной всегда, при любом формате теста, который может быть придуман. К примеру, в исследованиях упоминавшихся ранее авторов «…для одних испытуемых значимыми оказывались вопросы тревожности, для других – классические контрольные вопросы.

Наблюдалась явная зависимость этой закономерности от личностных психологических особенностей испытуемых. Видимо, в этой ситуации, тематику контрольных вопросов следовало бы определять перед началом тестирования с помощью адаптирующего теста» (10, Трофимов).

Далее авторы как-то незаметно нивелируют сущность «контролируемого» вопроса, работая на «свою» мельницу: «Контрольные вопросы, ориентированные на любую тему исследования, заранее сформулированы, наблюдается огромное их разнообразие, когда думать не надо: бери и включай их в вопросник. Однако, вы уверены, что на выбранные вами контрольные вопросы все испытуемые будут реагировать одинаково?

Не видно индивидуальности испытуемого, особенностей его нервной системы, особенностей его реагирования» (10, Трофимов).

Действительно, при таком поверхностном подходе (бери и включай в опросник) и в самом деле неизвестно, какой может быть результат.

Ибо тот самый пресловутый «процент достоверности» вывода прямо пропорционален уверенности испытателя в том, что правильно подогретый «контролируемый» вопрос произвел именно такое воздействие на исследуемого, какое было заранее запланировано. Попытки представить тот или иной формат свободным от субъективного фактора исследователя сами по себе скорее являются проявлением определенной коньюктуры производителей аппаратов.

По мнению Е.В Трифонова, «отношения между воздействиями физической среды (раздражением, стимулом) и физическими и психическими ответами человека на эти воздействия могут быть адекватно описаны не формулами Вебера, Фехнера, Стивенса и подобными неслучайными алгебраическими выражениями. А значительно более сложными стохастическими функциями. Каждая переменная или параметр которых имеет психофизиологический смысл и объяснение. Реально и сенсорные системы, и психические процессы, с ними связанные. И среда (воздействия, раздражения, стимулы), и их отношения имеют вероятностную природу.

Адекватно описать эти сущности и явления можно только с использованием соответствующих им средств, основанных на теории вероятностей (вероятностная методология). В статике стимулы, реакции и ощущения могут быть оценены распределениями вероятностей их характеристик. А не просто неслучайными числами. В динамике это могут быть математические ожидания или дисперсии как функции времени. Отношения стимул-реакция (ощущение) могут описываться регрессиями первого и второго порядка или соответствующими регрессионными функциями времени».(7, Трифонов)

Психофизическая наука пока не выдала универсальных формул, по которым можно сделать расчеты функциональных переменных и получить рекомендации об их «усилении» или «ослаблении» в динамических условиях протекания ПФИ. Не вооружила еще нас действенными стохастическими функциями. Управление этими переменными величинами сейчас базируется на эмпирически выявленных закономерностях, свойственных той или иной методике.

Некоторые методики уже сейчас претендуют на некую «стандартизацию» действий самого исследователя и якобы гарантируют управление описанными выше переменными величинами. При этом делаются заявления о «благой цели» этой стандартизации – нивелировании роли личности исследователя в получении результата.

Достаточно подчинить его действия некоему стандарту – и правильный результат гарантирован. Известные из печати громкие ошибки специалистов, работавших именно «по стандарту» позволяют сделать вывод о том, что буквальное его соблюдение – не панацея.

Более того, настораживает поддерживаемое некоторыми известными специалистами мнение о том, что безоговорочное следование «стандарту» (скажем, American Polygraph Association) может использоваться как некая индульгенция для оправдания при допущении ошибки. Возможно, с правовой стороны или для самооправдания это и допустимо.

Но мы прекрасно понимаем, что любая ошибка напрямую связана с невдумчивым, механистическим использованием изученного когда-то «стандарта». Одновременно успешность связана с осмысленными, вдумчивыми действиями исследователя. Описываемые даже вероятностными функциями процессы позволяют получать категоричный правильный результат, а приводимый исследователями тот или иной процент «точности» выводов ОИП, не доходящий до 100%, – всего лишь следствие неизбежных ошибок при управлении вышеназванными функциональными переменными в условиях отсутствия необходимых функций, учитывающих все переменные величины.

Возможно, в далеком будущем психофизика позволит сделать точные математические расчеты для подготовки и правильного проведения ПФИ. Реальность не позволяет ждать столь долго. Уже сейчас знание формальных правил и стандартов полиграфной проверки и скрупулезное им следование позволяет даже начинающим специалистам делать правильные выводы в «типичных» ситуациях.

Проблема начинается там, где вывод полиграфолога имеет решающее значение, его эмпирический опыт недостаточен, а ситуация с исследуемым лицом неоднозначна. Прежде чем учиться оценивать полученную полиграмму, необходимо научиться правильно ее получать.

Подобная озабоченность разделяется ведущими специалистами: «несмотря на кажущуюся простоту принципов, лежащих в основе методов обследования с использованием полиграфа, их эффективное применение возможно только хорошо подготовленными специалистами. Качество, точность и надежность результатов полиграфных обследований зависит в первую очередь от уровня и качества подготовки полиграфолога.

Такая подготовка требует времени для изучения целого ряда специальных дисциплин, накопления практического опыта, а также наличия определенных личностных характеристик у подготавливаемого лица» (9, НШДЛ). Думаю, нужно еще добавить: это только начало.

Качество, точность, надежность и стабильность результатов зависят и от внутреннего осмысления и научной переработки будущим исследователем смысла изученных тех или иных эмпирических закономерностей. Не исследователь как придаток к стандарту, а стандарт на службе у исследователя.

автор Кузнецов А.Ю., Краснодар

____________________________________

Литература

1.Фельдман Г. Пособие по детекции лжи.

2.Алексеев Л.Г., Трофимов Т.Ф. Социальная адаптация в рамках методики контрольных вопросов. – М.

3.Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. – М., 1975.

4.Судаков К.В. Отпечатки действительности в системных механизмах деятельности головного мозга; НИИ нормальной физиологии им. П.К. Анохина РАМН. – М.

5.Судаков К.В. Системное построение функций человека; НИИ нормальной физиологии им. П. К. Анохина РАМН. – М., 1999.

6.Трофимов Т.Ф. Определяющие мотивации в технике детекции лжи. – М.

7.Трифонов Е.В. Психофизиология человека. Толковый русско-английский словарь, 12-е издание.

8.Швырков В.Б. Введение в объективную психологию. Нейрональные основы психики. – М.: Институт психологии РАН, 1995г. – 162 с.

11. Шлык С.Н. Жертвенно разведывательные тесты методики выявления скрываемой информации. Материалы 1Х международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы специальных психофизиологических исследований и перспективы их использования в борьбе с преступностью и подборе кадров, Кубанский государственный технологический университет, Главное управление внутренних дел по Краснодарскому краю. – Краснодар, 2008.