Комментарий к проекту Федерального закона “О применении полиграфа”

Комментарий к проекту Федерального закона “О применении полиграфа”

(Комиссарова Я.В.)

(“Юридический мир”, 2011, N 5)

Информация о публикации

Комиссарова Я.В. Комментарий к проекту Федерального закона “О применении полиграфа” // Юридический мир. 2011. N 5. С. 60 – 61.

КОММЕНТАРИЙ К ПРОЕКТУ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА “О ПРИМЕНЕНИИ ПОЛИГРАФА”

Я.В. КОМИССАРОВА

Комиссарова Ярослава Владимировна, заместитель заведующего кафедрой криминалистики Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина, эксперт Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Министерства обороны Российской Федерации; главный редактор журнала “Эксперт-криминалист”, кандидат юридических наук, доцент.

В статье оценивается целесообразность обсуждения проекта Федерального закона “О применении полиграфа” в контексте авторской позиции об априорной ошибочности концептуальной идеи, положенной в основу данного Федерального закона, его высокой коррупциогенности и противоречия действующим нормативным правовым актам. Выводы, изложенные в статье, могут быть использованы в правотворческой деятельности.

Ключевые слова: лай-детектор, обязательный опрос с применением полиграфа, проект закона.

Commentary to draft Federal law “On application of polygraph”

Ya.V. Komissarova

The article evaluates the feasibility of discussion of draft Federal law “On Application of Polygraph” in the context of the author’s position on aprioristic falsehood of conceptual idea of this Federal law, its high corruption degree and controversies with the current normative legal acts. The conclusions made in the article may be used in law-making activity.

Key words: lie-detector, obligatory interrogation with application of polygraph, draft law.

24 декабря 2010 г. группа депутатов внесла в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект Федерального закона “О применении полиграфа” (ответственным по законопроекту назначен Комитет по безопасности).

Работа над текстом проекта велась на протяжении последних 10 лет. В период работы Госдумы ФС РФ IV созыва (2004 – 2007 гг.) ее курировал заместитель председателя Комитета по безопасности депутат В.В. Дятленко.

Весной 2006 г. на основании обращения помощника Президента Российской Федерации – начальника Государственно-правового управления Президента Российской Федерации текст законопроекта был изучен в ряде ведомств, где получил отрицательную оценку.

В этот же период в рамках работы международного научно-практического форума “Инструментальная детекция лжи: реалии и перспективы использования в борьбе с преступностью” при поддержке правления Ассоциации юристов России был проведен круглый стол, в ходе которого отмечалось, что психофизиологические исследования с применением полиграфа являются разновидностью экспертных исследований, в связи с чем постановка вопроса о законодательной регламентации порядка их проведения некорректна (см.: Юридический мир. N 6(114)/2006).

За истекшие годы, не считая нескольких технических правок, проект закона не изменился и по-прежнему вызывает серьезные нарекания. Его положения нарушают ст. 18 Конституции Российской Федерации, согласно которой права и свободы человека “определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием” и попирают принципы правотворчества.

Во-первых, сама идея разработки и принятия закона о применении отдельно взятого прибора является ошибочной. Право призвано регулировать общественные отношения, а не использование технических средств, которые в современных условиях непрерывно усовершенствуются и заменяются принципиально новыми. В указанном контексте пристального внимания заслуживает весь спектр проблем профессионального отбора кадров (в первую очередь на службу в правоохранительные органы), в том числе за счет проведения (в рамках экспертизы профессиональной пригодности) разного рода медицинских, психологических, психофизиологических исследований, все многообразие которых нельзя заменить “обязательным опросом с применением полиграфа”.

Во-вторых, сегодня все известные науке психофизиологические закономерности являются вероятностными, при этом ни одна из теорий, обосновывающих эффективность применения полиграфа, не может считаться универсальной и общепризнанной. Имеет ли смысл обсуждение нормативно-правовых проблем, когда нет ответа на главный вопрос: насколько психофизиологические закономерности, явления и процессы, положенные в основу данного прикладного метода детекции лжи, предопределяют его валидность, точность и надежность, гарантируя с этой точки зрения защиту прав и законных интересов граждан?

В-третьих, наиболее существенной проблемой является отнюдь не применение того или иного технического средства, а использование полученных с его помощью результатов. Но как можно использовать негативную информацию об обследованном лице (если такого рода выводы по результатам тестирования на полиграфе будут сделаны полиграфологом), если единого научного обоснования метод не имеет, вывод специалиста несет печать субъективизма, а механизм перепроверки полученной информации не предусмотрен.

Учитывая вышеизложенное, комментировать законопроект постатейно и вносить какие-либо правки нецелесообразно. Имеет смысл сделать лишь несколько замечаний.

Так, относительно концептуальной идеи законопроекта необходимо пояснить, что недопустимо смешение двух принципиально разных процедур: а) исследования, проводимого полиграфологом в пределах своей компетенции, ограниченной объемом имеющихся у него специальных знаний, в целях получения информации, имеющей значение для дела; б) процедуры проверки и оценки полученных полиграфологом сведений в целях принятия юридически значимого решения. Таким образом, на полиграфолога фактически возлагается функция оценки получаемой им в ходе исследования информации, при том что он не является субъектом правоприменения. Следствия этой грубой правовой ошибки становятся очевидными даже при беглом ознакомлении с текстом проекта.

С одной стороны, вводится понятие “обязательный опрос с применением полиграфа” (п. 9 ст. 2 “Основные понятия и термины”), само по себе являющееся нонсенсом.

Прохождение какой-либо процедуры может быть обязательным, при этом отказ от ее прохождения может вести к определенным юридическим последствиям. Но в отношении использования полиграфа делать подобный шаг не имеет смысла, так как заставить человека слушать полиграфолога и осмысленно отвечать на его вопросы невозможно, т.е. “обязательный” характер процедуры не может быть обеспечен за счет ее “принудительного” исполнения. Параллель с обследованием психически больного лица в данном случае неуместна.

Поэтому, с другой стороны, в ч. 2 ст. 8 “Порядок использования результатов опроса с применением полиграфа” оговаривается, что “результаты опросов с применением полиграфа… носят ориентирующий характер и, в случае установления недостоверности сведений, сообщенных опрашиваемым лицом, могут служить основанием для проведения дополнительных проверочных мероприятий в отношении этого лица”. Однако при этом: а) в ч. 3 этой же статьи указывается, что “результаты опроса с применением полиграфа в случае установления недостоверности сведений, сообщенных лицом, подпадающим под действие ст. 9 настоящего Федерального закона, дают право инициатору опроса до завершения указанных мероприятий приостановить исполнение этим лицом его служебных обязанностей”; б) в ст. 12 “Отказ от прохождения обязательного опроса с применением полиграфа” предусматривается, что “отказ от опроса с применением полиграфа лиц, подпадающих под действие статьи 9 настоящего Федерального закона, является основанием для отказа в поступлении на работу (службу) или в допуске к исполнению ими трудовых (должностных) обязанностей”; в) по ст. 13 “Изменение срока прохождения обязательного опроса с применением полиграфа” более чем двукратное “количество переносов, инициируемых опрашиваемым лицом… расценивается как отказ от обязательного опроса с применением полиграфа”.

Кроме того, в законопроекте “результат опроса с применением полиграфа” трактуется как “письменное заключение полиграфолога о достоверности сведений, сообщенных опрашиваемым лицом, составленное на основе информации, полученной в ходе проведения опроса” (п. 13 ст. 2), хотя современная наука не позволяет за счет “регистрации параметров физиологических процессов человека в ответ на задаваемые вопросы, предъявляемые предметы или изображения” (п. 3 ст. 2), делать столь далеко ищущие выводы. Тем не менее согласно п. 8 ч. 2 ст. 25 “Права и обязанности опрашиваемого лица” ему разрешается “требовать проведения одного (!) повторного опроса тем же или иным полиграфологом при несогласии с результатами опроса с применением полиграфа”.

Также надо отметить, что формулировки ст. 4 ч. 5 (“Принципы проведения опросов с применением полиграфа”) о порядке использования “информации, содержащейся в материалах опроса с применением полиграфа”, ст. 15 “Случаи применения добровольных опросов с применением полиграфа”, ст. 20 ч. 5 (“Лица, присутствующие при проведении опроса с применением полиграфа”) “О видеотрансляции опроса в соседние помещения” и многих других противоречат Федеральному закону от 27.07.2006 N 152-ФЗ “О персональных данных”.

О недопонимании разработчиками проекта сути правового понятия “издержки” и порядка их взыскания в свете защиты конституционных прав граждан свидетельствуют формулировки ч. 6 ст. 4 “Принципы проведения опросов с применением полиграфа”, где указывается, что “проведение опросов с применением полиграфа осуществляется за счет инициатора опроса либо за счет опрашиваемого лица, если оно настаивает на опросе, если иное не установлено нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или договором”; ч. 3 ст. 25 “Права и обязанности опрашиваемого лица”, предусматривающей, что “повторный опрос, инициированный опрашиваемым лицом, проходящим добровольный опрос с применением полиграфа, проводится за счет этого лица” (за исключением “некоторых случаев”) и др.

Аналогичная проблема возникает, когда разработчики пытаются определить статус переводчика, сроки проведения опросов, порядок делопроизводства и т.д.

Настораживает заложенный в законопроекте подход к урегулированию вопросов, связанных с подготовкой полиграфологов, свидетельствующий (судя по тексту ст. 22 “Требования к полиграфологу”, ч. 5 ст. 24 “Обязанности, права и ответственность полиграфолога” и др.) о незнании разработчиками порядка осуществления в России образовательной деятельности, а также специфики ведомственной аттестации (в том числе в рамках судебно-экспертной деятельности).

В контексте вышеизложенного предложение разработчиков проекта о передаче так называемой Межведомственной комиссии по опросам с применением полиграфа всех функций по определению организационных принципов, методических норм проведения опросов органами государственной власти, местного самоуправления, организациями; порядка подготовки полиграфологов, создания ведомственных комиссий и т.д. (ст. 31 проекта) не только не выдерживает критики, но является очевидным коррупциогенным фактором. Хочется верить, что в случае продвижения проекта Закона “О применении полиграфа” он обязательно будет направлен на антикоррупционную экспертизу в порядке, установленном Федеральным законом от 17.07.2009 N 172-ФЗ “Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов”.