Применение полиграфа в качестве элемента криминалистической тактики изобличения

Применение полиграфа в качестве элемента криминалистической тактики изобличения

(Полстовалов О.В., Шагимуратова З.А.)

(“Российский следователь”, 2016, N 2)

Информация о публикации

Полстовалов О.В., Шагимуратова З.А. Применение полиграфа в качестве элемента криминалистической тактики изобличения // Российский следователь. 2016. N 2. С. 19 – 23.

ПРИМЕНЕНИЕ ПОЛИГРАФА В КАЧЕСТВЕ ЭЛЕМЕНТА КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ТАКТИКИ ИЗОБЛИЧЕНИЯ

О.В. ПОЛСТОВАЛОВ, З.А. ШАГИМУРАТОВА

Полстовалов Олег Владимирович, профессор кафедры криминалистики Института права Башкирского государственного университета, доктор юридических наук, доцент.

Шагимуратова Залия Альбертовна, старший преподаватель Института права Башкирского государственного университета.

В статье на основе российского и зарубежного опыта рассматриваются особенности применения психофизиологических исследований с использованием полиграфа (детектора лжи) в уголовном судопроизводстве в контексте необходимости реализации тактики изобличения виновного и оговорившего себя и других. Авторы подробно останавливаются на критике позиций противников использования полиграфа и сфере приложения полиграфологических исследований в уголовном судопроизводстве.

Ключевые слова: полиграф, детектор лжи, тактика изобличения, уголовное судопроизводство, тактика убеждения, доследственная проверка, допрос.

Application of the polygraph as an element of criminalistical tactics of incrimination

O.V. Polstovalov, Z.A. Shagimuratova

Polstovalov Oleg V., Professor of the Criminalistics Department of the Institute of Law of the Bashkir State University, Doctor of Law, Assistant Professor.

Shagimuratova Zaliya A., Senior Lecturer of the Institute of Law of the Bashkir State University.

The article discusses the features of the application of psychophysiological researches using a polygraph (lie detector) in criminal proceedings in the context of the need to implement the tactics of exposing the person guilty and the person who incriminated himself and others on the basis of Russian and foreign experience. The authors particularly dwell on the criticism of opponents of the use of polygraph and the field of application of polygraph investigations in criminal proceedings.

Key words: polygraph, lie detector, exnosure tactics, criminal proceedings, tactics of persuasion, pre-investigation check, questioning.

Сложно писать на тему, о которой давно и задолго до тебя сказано столько, что остановиться на чем-то новом, кажется, уже невозможно. Однако противоречивый и сложный путь обретения и вновь потери процессуальной и квазипроцессуальной формы приборной диагностики различий психофизиологической реакции организма человека в случае осознанного сообщения им не соответствующей действительности информации небезынтересен именно в аспекте изобличающего потенциала экспертных и иных методик.

Изобличение, как известно, с позиции законодателя ориентировано на уличение в содеянном виновных в совершении преступления лиц. Но как быть с изобличением самооговора, распознанием отсутствия совершенно особого феномена преступной осведомленности непричастного лица, пресечением заведомо ложных сообщений о совершенном или готовящемся преступлении уже на момент обращения в органы уголовного преследования лжепотерпевшего в связи с якобы имевшим место криминальным посягательством? Иными словами, мы зачастую забываем о том, что изобличающий потенциал поисково-познавательной деятельности в процессе достижения назначения уголовного судопроизводства может быть направлен и на иной аспект восстановления справедливости: на установление непричастности лиц, которые вольно или невольно оказались в числе подозреваемых, обвиняемых или с недавнего времени лиц, в отношении которых осуществляется доследственная проверка.

Обобщение первых лет применения детектора лжи в статье с говорящим названием “Развенчание детектора лжи” (1934) сделал один из основоположников этого метода Леонард Килер, который отмечал, что рассказы о лай-детекторе под заголовками “Детектор лжи раскрывает убийство”, “Машина говорит: “Подозрительная ложь” и пр. в бумажной массе журналов с фантастическими доработками спровоцировали неверное понимание инструментальной диагностики в обществе. Килер пояснял свою мысль категоричным утверждением, что нет самого понятия “лай-детектор”. Стетоскоп, клинической термометр не в меньшей степени заслуживают такого названия, поскольку основаны на инструментальном диагностировании телесных изменений. “Однако обман, чувство вины или невиновность, – писал Л. Килер, – могут быть диагностированы по определенным симптомам так же, как аппендицит, паранойя или любое другое физическое или психическое расстройство” <1>. Время показало, что медицинская диагностика не тождественна процессу доказывания по уголовному делу, а слишком многообещающие авансы полиграфу на заре становления приложения метода в уголовном правосудии остались в истории не более чем журналистскими штампами, расхожими клише.

——————————–

<1> Keeler L. Debunking the Lie-Detector // Journal of Criminal Law and Criminology. Summer 1934. May – June. Vol. 25. Issue 1. Article 15. P. 153.

Нельзя утверждать, что в настоящее время по факту распространенности применения полиграфа за рубежом этот метод получает однозначное признание. Отдельные исследователи, отмечая непопулярность критического подхода, свою полемическую риторику уже выдают за готовую правду. В частности, аннотируя свою книгу, Джордж Машке и Джино Дж. Скалабрини в рамках проекта “Антиполиграф” (AntiPolygraph.org) раскрывают, по их утверждению, “малоизвестную правду о полиграфии”, которая сводится к тезисам о том, что полиграфия (используется именно этот термин, а не “полиграфология”. – Прим. О.П. и З.Ш.), как френология и графология, не имеет научной обоснованности и не является наукой, что правительство опирается на недостоверные полиграфические исследования и это подрывает, а не усиливает национальную безопасность, а “тесты” полиграфологов на самом деле являются допросами. В свою очередь, полиграф-тестирование легко “победить” посредством контрмер, а сам метод упрощен и всецело зависит от усмотрения полиграфолога, который решает, правдивы вы или нет и пр. <2>. При этом в работе раскрываются частные алгоритмы действий “как защитить себя от ложного положительного результата” <3>, “как распознать тактику допроса и не обмануться” <4>, “что делать, если вы ложно обвинены” <5>, а также глобальный подход “как вы можете помочь положить конец злоупотреблениям на полиграфе” <6>.

——————————–

<2> Maschke G.W., Scalabrini G.J. The Lie Behind the Lie Detector. 4th digital edition. PublishedbyAntiPolygraph.org, 2005. P. 15.

<3> Там же. P. 121.

<4> Там же. P. 112, 129.

<5> Там же. P. 164.

<6> Там же. P. 171.

Так все-таки принципиально важно положить конец злоупотреблениям на полиграфе? Стало быть, квинтэссенция рассматриваемой критики усматривается в человеческом и организационно-управленческом факторах, поскольку главный вывод о предотвращении “зла” видится авторами именно в пресечении недобросовестного использования полиграфологических возможностей. Не вдаваясь в суть сказанного, отметим, что вся подобная аргументация преимущественно носит легковесный характер или опирается на актуальную национальную правоприменительную практику, как видно, столь же несовершенную, как и в нашем Отечестве. Да и малоизвестность такой “правды о полиграфе” есть свидетельство того, что она находит редкий отклик у читателя, тем более у посвященного профессионала.

Вся эта аргументация известна российской полемике по данному вопросу, в связи с чем можно, с одной стороны, посочувствовать нашим западным коллегам, а с другой – порадоваться за них в том, что на пустые дискуссии о валидности метода за рубежом тратится меньше драгоценного исследовательского времени. Впрочем, по справедливому замечанию В.А. Семенцова, “в современной науке и практике уже категорически не отвергается возможность использования полиграфа в целях раскрытия преступлений и повышения эффективности предварительного расследования” <7>. Однако остаются открытыми дискуссии по усовершенствованию формы и процедур, развитию методики и повышению надежности организации и проведения испытаний на полиграфе <8>.

——————————–

<7> Семенцов В.А. Новое следственное действие – проверка показаний на полиграфе // Российский юридический журнал. 2010. N 5. С. 133.

<8> См., например: Комиссарова Я.В. О практике использования полиграфа в уголовном судопроизводстве России // Российский следователь. 2008. N 12. С. 36 – 37.

Развитие изобличающего потенциала расследования в аспекте расширения возможности использования полиграфа только кажется весьма привлекательной перспективой. Как бы разительно отличалась тактика производства следственных действий, если бы, скажем, предложения В.А. Семенцова о новом следственном действии – проверке показаний на полиграфе <9> были не только услышаны, но и полностью приняты. В более поздней работе В.А. Семенцов расширил перспективу производства своего нового следственного действия, не ограничивая его только результатами допроса. В контексте сказанного в подобных случаях тактика изобличения лжеца сводилась к получению согласия от ранее допрошенного лица на проверку его же показаний на полиграфе, то есть того, кто солгал, необходимо было еще и убедить в необходимости его изобличения во лжи <10>.

——————————–

<9> Семенцов В.А. Указ. соч. С. 132 – 137.

<10> Семенцов В.А. Проверка правдивости показаний на полиграфе // Российский юридический журнал. 2011. N 2. С. 112.

К чему, собственно, самому изобличать, если за тебя это сделает машина и специалист-полиграфолог? Поэтому дело за малым: убедить лжеца в том, что его просто необходимо для его же блага изобличить во лжи посредством испытаний на полиграфе. Однако совершенно непонятно, зачем это делать, ведь если вам удалось убедить в пагубности или бесперспективности лжи, то ранее допрошенное лицо, осознанно сообщившее не соответствующие действительности сведения, само может сказать правду в процессе повторного допроса.

“Требует обсуждения методически обусловленная, как утверждают специалисты, – пишет В.А. Семенцов, – невозможность принудительного обследования на полиграфе”. И практически сразу отмечает следующее: “Вместе с тем придание проверке показаний на полиграфе процессуального режима следственного действия (если, конечно, такое решение будет принято законодателем) позволяет утверждать, что в этом случае обязательное получение согласия лица уже не требуется. Обусловлено это общим требованием, предъявляемым к следственным действиям, – обеспеченностью их государственным принуждением, что служит повышению эффективности производства, создает благоприятные условия для наиболее полного, всестороннего и объективного осуществления уголовного преследования” <11>.

——————————–

<11> Там же.

Интересно, как будут выглядеть в реальной действительности принудительные испытания на полиграфе в ходе проверки ранее данных показаний? Полагаем, что это совершенно невозможно.

Главное, чего не случается в проверке показаний с использованием полиграфа, – это проверки самих ранее сообщенных сведений. В этом случае могут быть лишь диагностированы реакции человеческого организма, связанные с переживаниями по поводу сообщаемых сведений в связи с субъективным (!) осознанием испытуемым их соответствия или несоответствия действительности. В частности, как было отмечено в литературе, при испытаниях на полиграфе “испытуемые могут верить в то, что они лгут при предоставлении фактически правдивых ответов, или наоборот” <12>. По делам экономической направленности организаторы вообще могут не располагать детальной информацией о действиях своих подчиненных, а свои действия оценивать исключительно как законные. Здесь различного рода трансформаций в осознании “лжи – правды” по принципу “с точностью до наоборот” может быть еще больше. Кроме того, стоит ли еще раз говорить об очевидном: полиграф не регистрирует правду или ложь.

——————————–

<12> The polygraph and lie detection. Washington, DC: The National Academies Press, 2003. P. 1.

Коль скоро полиграф не получил однозначного одобрения в формате психофизиологической экспертизы, то и предложениям по практически прямому включению лабораторного психологического эксперимента с использованием приборной диагностики эмоциональных различий в доказывание по уголовному делу не уготовано легкой судьбы. В действительности, учитывая процессуальные требования обеспечения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, особенности методик испытания на полиграфе, результативности эксперимента в случае использования испытуемым, например, ментального противодействия, нельзя не обратить внимание на то, что путь полиграфологического метода в уголовно-процессуальное доказывание куда как более тернист, извилист и нелегок.

На эмпирическом уровне исследования проблемы судебная практика неоднозначна по вопросу применения психофизиологических исследований с использованием полиграфа в уголовном судопроизводстве. Ярким примером может служить исключение из описательно-мотивировочной части приговора Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Республики Мордовия заключения психофизиологического исследования с использованием полиграфа и пояснения специалиста по обвинению К.А. Полушкина в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ.

С точки зрения Судебной коллегии, суд первой инстанции при вынесении обвинительного приговора необоснованно привел в качестве доказательств вины К.А. Полушкина заключение психофизиологического исследования с использованием полиграфа и пояснения специалиста, проводившего данное исследование. Судебная коллегия отметила, что УПК РФ “не предусматривает законодательной возможности применения полиграфа в уголовном процессе. Данный вид экспертиз является результатом опроса с применением полиграфа, регистрирующего психофизиологические реакции на какой-либо вопрос, и ее заключение не может рассматриваться в качестве надлежащего доказательства, соответствующего требованиям статьи 74 УПК РФ. Согласно положениям статей 57, 74, 75 и 80 УПК РФ выводы подобного исследования нельзя признать научно обоснованными ввиду отсутствия специально разработанной достоверной методики, исключающей вероятностный характер высказанных суждений по определенному предмету, что влечет их недопустимость с точки зрения их полноценности в процессе собирания, закрепления и оценки доказательств по уголовному делу. По данным основаниям нельзя признать допустимым и пояснения специалиста… суть которых сводится к процедуре проведения указанного исследования и его результатов” <13>. Как известно, привлечение специалиста и дача им заключения не предполагает исследования, тогда как применение полиграфа делает такое исследование просто необходимым.

——————————–

<13> Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 27 мая 2013 г. по делу N 22-1211/13 по обвинению К.А. Полушкина в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ // Архив Верховного суда Республики Мордовия.

Практически не разъясняя сути своей позиции, точно к такому же решению пришла Судебная коллегия по уголовным делам Мурманского областного суда, посчитав необходимым исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылки суда на учтенные им в качестве доказательств справки опроса с использованием полиграфа потерпевших, свидетелей и обвиняемых, поскольку данные документы с точки зрения суда кассационной инстанции были получены в ходе предварительного расследования с нарушением требований УПК РФ. В чем суть нарушений – суд не поясняет <14>.

——————————–

<14> Кассационное определение Мурманского областного суда от 24 июля 2012 г. по результатам рассмотрения кассационной жалобы осужденного по ст. 161 ч. 2 п. “г” УК РФ, ст. 325 ч. 2 УК РФ, ст. 111 ч. 1 УК РФ В.А. Сертакова по делу N 22-1769/12 // Архив Мурманского областного суда.

Исключение таких доказательств из описательно-мотивировочной части приговора как в приведенных, так и в иных примерах никоим образом не сказалось на позиции суда по существу доказанности вины и причастности подсудимых и осужденных. Эта тенденция устойчива и в целом характеризует сегодняшнюю практику, а приведенные примеры лишь ее иллюстрируют.

О реальных результатах применения полиграфа в деле раскрытия преступлений мы преимущественно можем говорить применительно к выявлению непричастных в общей массе подозреваемых, которые, разумеется, сами нередко заинтересованы в установлении истины и избавлении от необоснованного в их адрес подозрения. Однако с практической точки зрения психофизиологическая экспертиза как средство защиты от незаконного и необоснованного обвинения зачастую “не работает” при полном игнорировании стороной обвинения досудебного производства защитительных версий о невиновности и непричастности, что также было выявлено нами при опросах и исследовании материалов следственной и судебной практики.

В частности, на вопрос “Откажете ли вы в удовлетворении ходатайства подозреваемого, обвиняемого и его защитника о производстве психофизиологической экспертизы с применением полиграфа, если таковая поможет доказать непричастность и невиновность?” 84% опрошенных нами следователей ответили утвердительно (6% затруднились с ответом, 10% решали бы вопрос по ситуации). При этом 64% из числа “отказавших бы в любом случае” мотивировали свой отказ уверенностью в недопустимости полученных таким путем доказательств, 26% сослались на то, что присущая следствию функция обвинения избавляет от необходимости собирания оправдывающих обвиняемого и подозреваемого сведений (в ходе бесед по результатам интервью зачастую высказывались аргументы типа “пусть суд во всем разберется”), остальные вообще никак не объяснили свою позицию. По этим же причинам преимущественно недоверия лай-детектору распространена практика отказа судов в удовлетворении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ на игнорирование органами расследования ходатайств подозреваемых, обвиняемых и их защитников о производстве психофизиологических исследований с применением полиграфа.

Учитывая огромный защитительный потенциал расширения практики применения полиграфа, расширение возможностей по выявлению и разоблачению оговоров, самооговоров и заведомо ложных сообщений о преступлении, нельзя не учитывать те возможности, которые открываются в связи с фактом признания квазипроцессуального действия – получения объяснения в стадии возбуждения уголовного дела в рамках доследственной проверки.

Известна позиция Верховного Суда России, выраженная им 16 апреля 2013 года в подп. “б” п. 5, п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 9 “О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года N 8 “О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия”, в соответствии с положениями которых получение объяснения обрело плоть и кровь средства доказывания. Невыполнение обязанности должностными лицами, осуществляющими уголовное судопроизводство, и судами разъяснять лицу, в отношении которого проводилась проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, права не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, гарантированное соответствующими нормами УПК РФ, влечет с точки зрения высшей судебной инстанции признание объяснений лица, в отношении которого проводилась проверка сообщения о преступлении, полученными с нарушением закона. Те же последствия наступают и в случае не разъяснения права пользоваться помощью адвоката (защитника), которым обладает теперь уже и лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении <15>.

——————————–

<15> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2013 г. N 9 “О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года N 8 “О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия” // Российская газета. 2013. 24 апреля. N 89.

В этой стадии все известные и детально разработанные методики психофизиологических исследований на полиграфе (Методика проверочных и нейтральных вопросов, Методика контрольных вопросов, Методика выявления скрываемой информации <16>) в защитительных целях должны получить самое широкое распространение на уровне получения объяснений в целях выявления непричастности заподозренных лиц, в отношении которых проводится проверка сообщения о преступлении, или только планируется таковая.

——————————–

<16> См., например: Сальджюнас В., Коваленка А. О методиках психофизиологических исследований с применением полиграфа // Эксперт-криминалист. 2013. N 2. С. 22 – 25.

Изобличающий потенциал тактики убеждения в необходимости давать правдивые показания в динамике развития и совершенствования методик и нормативного правового регулирования испытаний на полиграфе, несомненно, будет нарастать и качественно трансформироваться. Однако, исходя из реалий сегодняшнего дня, мы однозначно можем согласиться исключительно с защитительной перспективной внедрения и использования полиграфа в вопросах разоблачения оговоров, самооговоров и заведомо ложных доносов.

Литература

1. Апостолова Н.Н. Применение полиграфа в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2012. N 6. С. 64 – 66.

2. Комиссарова Я.В. О практике использования полиграфа в уголовном судопроизводстве России // Российский следователь. 2008. N 12. С. 36 – 37.

3. Сальджюнас В., Коваленка А. О методиках психофизиологических исследований с применением полиграфа // Эксперт-криминалист. 2013. N 2. С. 22 – 25.

4. Семенцов В.А. Новое следственное действие – проверка показаний на полиграфе // Российский юридический журнал. 2010. N 5. С. 132 – 137.

5. Семенцов В.А. Проверка правдивости показаний на полиграфе // Российский юридический журнал. 2011. N 2. С. 111 – 116.

6. Keeler L. Debunking the Lie-Detector // Journal of Criminal Law and Criminology. Summer 1934. May – June. Volume 25. Issue 1. Article 15. P. 153 – 159.

7. Maschke G.W., Scalabrini G.J. The Lie Behind the Lie Detector. 4th digital edition. PublishedbyAntiPolygraph.org, 2005. 220 p.

8. The polygraph and lie detection. Washington, DC: The National Academies Press, 2003. N 2/2016. 398 p.